Это первая статья из серии про ученых, которые занимались проблематикой безумия. Как психоаналитикам нам важно знать не только об устройстве психических механизмов, но и о том, как безумие вписано в культуру и социальные процессы.
Нашим первым героем будет Мишель Фуко. Вы знаете его как одного из самых популярных французских философов.
Фуко не был ни психиатром, ни психоаналитиком, но для нас с вами его работы очень важны.
Почему?
Две главные темы работ Фуко: власть и безумие (прям как главные темы моих 7 лет учебы на философском).
Наверняка каждый из вас слышал напыщенные речи лаканистов про университетский и господские дискурсы и предположительно знающего аналитика. Но слышать хорошо, а понимать специфику феноменов власти и знания — еще лучше.
И для этого нам нужен Фуко.
Ключевая работа Фуко называется “История безумия в классическую эпоху”. Он изучает огромный социально-исторический и культурный пласт для того, чтобы описать генезис безумия и его трансформации внутри общественного строя. И безумие здесь не обходится без того, что мы называем властью.
Объясняю.
Как пишет Фуко, психическая болезнь переживает непрерывную трансформацию, меняя свои смыслы и их восприятие в зависимости от порядков эпохи.
В Средневековье безумие сродни глупости (вы же слышали про корабли дураков, да?), в эпоху Возрождения безумие романтизируется и обретает новые смыслы.
В Новое Время, начиная с Декарта, безумие становится противоположностью разума, чем-то иррациональным, что должно быть изолировано, скрыто. В это время безумием считается все, что не вписывается в рамки буржуазной культуры. Проститутки, нищие, преступники, больные и все “неправильные” отправляются в изоляцию. Выходит, что больных психически среди них невероятно малое количество.
Все меняется лишь с появлением первых клиник, когда безумцы отделились от преступников и переместились из-под надзора тюремщиков под надзор врачей. В это время изоляция безумия обретает четкие границы. Оно становится болезнью.
Причем здесь власть и что это вообще такое?
Власть по Фуко делится на три типа: юридическую, дисциплинарную, управленческую и два уровня: микро- и макроуровень.
Пример дисциплинарной власти — паноптикон. Это проект идеальной тюрьмы, которую в конце 18 века придумал утилитарист Иеремия Бентам. Паноптикум — это круглое здание с камерами по периметру. Надзиратель сидит в комнате и видит одновременно всех заключённых в любой момент времени, при этом сам остается для них невидимым.
Идеал дисциплинарной власти — ситуация, когда человек абсолютно уверен, что за ним наблюдают, и сам держит себя в установленных рамках, при этом наблюдателя нет. Люди подчиняются не конкретному человеку, а самой структуре пространства.
Дисциплинарная власть организует пространства школ, фабрик, тюрем, психбольниц, колледжей, казарм и прочих. Современное общество построено на этом типе власти.
(Вспомним, что мы аналитики и представим отношения параноиков с Большим Другим.)
Когда Фуко говорит о пространстве клиник, он выделяет отдельно власть-знание. Это знание одного человека или группы людей о других. Медицина построена на этом знании. Врач получает доступ к телу пациента благодаря знанию. Это система властных отношений, которую описывали до Фуко Гегель, Ницше и другие философы. Здесь есть тот, кто обладает властью и тот, кто подчиняется ей.
Процесс медикализации безумия наделяет психиатра огромной властью. Вспомните первые психиатрические больницы — Сальпетриер и Бисетр, где люди живут в животных условиях. Или клиники, которые описывает Ирвинг Гоффман, где пациент подчинен не только воле персонала, но и системе учреждения.
Власть-знание даёт врачу полномочия решать, нормален человек или нет. В какую ячейку диагностической таблицы его вписать и как должно обращаться с ним общество.
Классификации МКБ и ДСМ, таблички Маквильямс, которые так любят первокурсники, теория характеров и защит — все это продукты власти-знания, исключающие взаимодействие с субъективным. И неудивительно, что многие люди приходят в сферу психического здоровья для того, чтобы реализовать потребность во власти. Осознанно или нет.